Свиток Устава войны, именуемый также «Война сынов света против сынов тьмы», предваряет в чисто фантастических терминах неудачную войну 66–73 гг. н. э. против римлян, которая положила в тот же период конец общине кумранитов. В наивной уверенности в своей безопасности эти ясновидцы, которых обычно отождествляли с ессеями (или эссенами), но которые на деле были гораздо ближе к первым ячейкам христианского типа, уверовали в победу над римскими захватчиками непобедимых сил национального бога, «Яхве воинов», господа Саваофа. Их разочарование должно было стать невыносимым для небольшой группы людей, уцелевших вдали от родных мест, навсегда покинутых ими.

Ритуальные действа, которыми отмечались важнейшие моменты общинной жизни, совпадают с обрядами первых христианских ассоциаций: крестильное очищение в воде, публичное покаяние в грехах, раздача хлеба и вина во время причастительиой трапезы, символизирующей мессианское царство. То же можно сказать и об их организационных формах: непримиримая обособленность от остального населения, добровольное принятие новой веры, не связанное ни с рождением, ни с социальным положением, возвеличение бедности, а также сельского и ремесленного труда, создание коллективной кассы для повседневных нужд, воздержанная семейная жизнь и в некоторых случаях безбрачие, которое пока еще обусловлено не аскетическими соображениями и не пресловутым «отвращением к плоти», а потребностью ощутить себя более свободным для служения богу и для участия в тяжких испытаниях неминуемой финальной драмы, — «это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники» (Откров., 14:4). В молитвах и богослужении, которыми поминалось самопожертвование основателя, его подлинное имя никогда не называлось, поскольку не его земной образ имел значение, а его способность предварять царство, соотноситься с ним подобно тому, как Иоанн Креститель относился к Иисусу.

Общинники скрупулезно воспроизводят все табу древнего закона Моисеева, точно так же, как поступали фарисеи, против которых впоследствии выступили с яростным осуждением евангелисты. Но и наиболее древние христианские общины Палестины, — не следует этого забывать, — известные под именем эбионитов («бедных»), от них не отличались. Они соблюдали полный отдых по субботам, в день, посвященный Яхве, и исполняли главные иудейские торжественные обряды в порядке, который уже отличался от иерусалимского и приближался к христианскому календарю с его компромиссом между лунным и солнечным циклами. Они предпочитали именовать себя «сынами Са-дока», по имени великого библейского жреца, с которым связаны также саддукеи. Речь идет, однако, о полемическом противопоставлении этим последним, потому что истинным священником, с точки зрения «Сынов Садока», был не тот, кто посвящает животных храму, но тот, кого привлекают в культе одухотворенные поиски истины, как того и пожелают со временем первые последователи Христа.

Решающим, однако, было сознание того, что, вступая в их группу, человек становился членом некоего религиозного общества, которое глубоко отличалось от традиционного общества, являлось «новым союзом»; другими словами, в соответствии с латинским переводом еврейского термина «берит» («союз») посредством греческого слова «диатеке» («соглашение»), которое имеет также значение «завещательный акт», превращается в «Новый завет».

Хотя кумранские мессионисты и полагались на божественное вмешательство для достижения своих целей, они готовились и к вооруженной борьбе. Их идеалом стало отныне учреждение новой монархии — высшей государственной формы, которой достигла цивилизация древнего мира и к которой тяготели также угнетенные массы, неспособные к самостоятельному самоутверждению. Вопрос власти еще не ставился в духе отрицания господствующей общественной системы, он принял форму выбора сверхъестественного «царства», призванного действовать на благо обездоленных, к которым относились и ранние христиане.