Стабильная, сохранявшаяся веками и сознательно культивировавшаяся корпоративность сыграла свою решающую роль в оформлении специфики социальной структуры на Востоке. В частности – и это можно считать еще одной, четвертой важной особенностью ее – речь идет о слабой классовой дифференцированности, о второстепенной, даже ничтожной роли классовых антагонизмов, а то и вовсе об их отсутствии. Даже в тех редких случаях, когда в той или иной стране Востока частный сектор достигал немалых успехов и создавались объективные условия для заметной роли классовых антагонизмов в полном смысле этого слова, система корпораций играла свою сглаживающую, приглушающую антагонизмы роль. В рамках касты и богатый, и работавший на него бедняк, всегда, прежде всего, ощущали свою принадлежность к одной и той же касте и свою отчужденность по отношению ко всем остальным кастам. В большом клане работавшие на главу-землевладельца бедные члены клана, отдаленные его родственники, никогда не считали главу клана эксплуататором. Он был старшим родственником, руководителем клана, считался благодетелем (именно потому, что позволял другим выжить, обрабатывая его землю на правах арендатора либо батрака). Примерно такой же патерналистский характер имели отношения в рамках крестьянской общины, цехо-гильдий.

Выработанные веками корпоративные и патронажно-клиентские связи были закреплены традициями и освящены религией. Система этих связей стала основой социальной структуры, причем консервативность ее вполне соответствовала интересам политической власти восточного государства. Именно тесная взаимосвязь и взаимозависимость государства и социальной структуры в странах Востока создавали условия для неизменности, стабильности, даже застойности. Государства могли разрушаться, гибнуть, появляться заново; династии и даже господствующие этносы с легкостью сменяли друг друга на престоле, у руля правления, в системе администрации, но структура общества, опиравшаяся на его микроструктуру, т.е. на незыблемые корпорации, сохранялась при этом почти без изменений. Более того, все вновь возникавшие государственные образования охотно брали эту стабильную структуру под свою защиту и заботливо предохраняли ее от перемен. Тем самым все политические и даже социальные кризисы обычно не вели к внутреннему структурному обновлению, к выходу за пределы докапиталистической формации.