Восставшие рабы находили аргументы в религиозной идеологии, которая придавала вооруженной борьбе облик настоящей мессианской войны не только в Палестине, но и за ее пределами, — войны за установление «царства», отождествленного то с тем, то е другим обществом мистических культов. Призрак креста, символа крушения мятежей, облегчал народным массам греко-римского мира признание Христа, который через высшую муку становился гарантом спасения для тех, кто верил в него. Этот же крест, по выражению Павла, пробуждал отвращение и негодование правящих групп.

Религии мистерий распространялись вширь и собирали огромное число верующих. В Италии и в Риме они образовали опасные центры общения рабов, женщин и рабочих из числа иммигрантов. К этим культам римские власти относились до поры до времени с предубеждением, а часто и враждебно. Однако после падения республики они были приняты, и нередко вполне благосклонно, но при условии, что будут со своей стороны участвовать в религиозном прославлении государства.

Мы уже отмечали, что отношение Рима к мистическим аспектам религий было связано и с мотивами экономического порядка. Евреи, например, были освобождены от обязательного исповедания культа императора. Но поскольку подобная уступка означала увеличение финансовых тягот для других подданных, евреи были привлечены к вспомоществованию казне посредством ежедневного жертвования своему богу во имя самодержца. Вообще иудеи и христиане никогда не признавали экономическую сторону официальной религии, не только вследствие монотеистической концепции своих религий, не допускавшей служения иным богам, но также и из убеждения в том, что они «избранный народ», предназначенный возобладать в один прекрасный день, или своего рода «третье колено», как говорили апологеты II в. (они имели в виду не национальные, а религиозные особенности своих единоверцев).

Отношение к религиям мистерий на деле тоже не являло собой картины терпимости и мирного сосуществования, пока они сохраняли свою независимость по отношению к культу государства.

Надгробные надписи, богослужебные заклинания, литании, священные тексты, золотые медальоны на шее покойников — как бы пропуск в путешествие в потусторонний мир, а хроники и эдикты по поводу погребений рассказывают нам совсем о другом. В них заложены некоторые глубокие мотивы, которые позже легли в основу описаний преследований христианских общин.

Один из классических примеров этого — декрет сената от 186 г. до н. э., знаменитый «Senatus consultum» — «Постановление сената», о вакханалиях, то есть о дионисийских обрядах, перенесенных из Фракии и Греции в Италию. На последователей одной из древнейших религий спасения как в Риме, так и в Этрурии, везде, куда она проникла, обрушились аресты, конфискации, их казнили.

Тит Ливии посвящает этим событиям целые 12 глав XXXIX книги своей «Истории», углубляясь в драматические и сенсационные подробности. Это настоящий роман О молодом патриции, который был при посредстве своей любовницы, рабыни по рождению, посвящен в культ Диониса, или Вакха, согласно фракийскому имени этого бога. Культ этот описан в самых мрачных тонах: безнравственный, пробуждающий похоть, преступный — в точности такой, каким спустя несколько веков будет изображаться христианство. Извещенный родственниками юноши о зверствах, которые совершались приверженцами этого культа под религиозным предлогом, консул Спурий Постум Альбин объявил родину в опасности и прибег к жестоким репрессиям. Более 7 тысяч рабов из Тарента, карфагенских беженцев, женщин, жителей провинций, «чужеземцев» были арестованы. Большая часть их была осуждена на смерть, многие покончили с собой, все подозреваемые места отправления культа закрыты, центр «подпольных оргий» в рощице у подножия Авентина близ берега Тибра обнаружен и уничтожен.