Таким образом, если понимать светское как «арелигиозное» и, соответственно, рассматривать светское культурное содержание как субстанциально самостоятельное и не связанное с религией, то секуляризация предстает перед нами как сложный двусторонний процесс, далеко не однозначный с религиозной или контррелигиозной точки зрения.

Для того чтобы наполнить эти схемы реальным содержанием применительно к процессу светско-религиозного взаимодействия, следует учесть принципиальное различие в социально-когнитивной организации религиозной и светской культур. Мы полагаем, что основе этого различия лежит принцип структурно-содержательной асимметрии культурных систем религиозного и светского типа. Далее мы последовательно рассмотрим ее содержательный и структурный аспект.

Содержательная асимметрия религиозной и светской культур. Если «религиозное» и «светское» рассматривать не как обозначение абстрактных сущностей, а как альтернативные предикаты культуры, то культура, классифицируясь как религиозная либо как светская, должна, так или иначе, определяться через некоторые качественные характеристики основного содержания культуры – в данном случае, через качественные характеристики социального знания.

Статический аспект. Исходный ключ к пониманию специфики религиозной и светской культур дают категории «священное» и «мирское».

Категория «священного» (сакрального) вкупе с его оппозицией – категорией «мирского» (профанного) является одной из важнейших содержательно-функциональных констант культуры. Ее значимость исключительно велика, так как вне категорий «священное – мирское» и соответствующей иерархической дифференциации культурного содержания становится проблематичным само существование культуры. Здесь вполне справедлива пословица «свято место пусто не бывает». Как указывает М. Элиаде, «священное и мирское – это два образа бытия в мире, две ситуации существования, принимаемые человеком в ходе истории… священный и мирской способы существования свидетельствуют о различии положения, занимаемого человеком в Космосе». При этом «священное проявляется как реальность совсем иного порядка, отличная от «естественной» реальности… оно проявляется, обнаруживается как нечто совершенно отличное от мирского» .

Следует отметить, что в классической религиоведческой литературе (Р. Отто, М. Элиаде), как можно видеть и из приведенной цитаты, священное зачастую сближается и даже отождествляется с понятием сверхъестественного. Однако на самом деле смысл этих двух понятий ощутимо различен. «Сверхъестественное и священное, – справедливо замечает П. Бергер, – являются близкородственными феноменами, исторически можно предположить, что опыт второго коренится в опыте первого. Но аналитически важно различать эти два вида опыта. Можно представить их взаимоотношение как два пересекающихся, но не совпадающих круга человеческого опыта (Курсив мой – С.Л.)» .

Что касается «сверхъестественного», то в содержательном отношении оно, по-видимому, тоже является константой культуры, поскольку ни одна из известных культур прошлого и настоящего никогда не обходилась и не обходится полностью без каких-либо представлений о сверхъестественном. Однако константный характер сверхъестественного не относится к его функциональной стороне: в функциональном плане сверхъестественное может выступать в культуре как в роли священного, так и выполнять другие, менее значительные культурные функции – например, служить темой фольклорного творчества, выступать предметом философских изысканий и т.д.

«Говоря эмпирически, – пишет в этой связи Бергер,– то, что обычно называется религией, включает в себя набор установок, верований и действий, связанных с двумя типами опыта – опытом сверхъестественного и опытом священного» .

Исходя из этого, «жизненный мир» идеального типа религиозной культуры характеризуется как преимущественно сверхчувственный и сверхрациональный, а «жизненный мир» идеального типа светской культуры – как преимущественно чувственно-рациональный. Следовательно, основную «ткань» культуры религиозного характера образует знание о трансцендентном, потустороннем и запредельном, тогда как «ткань» культуры светского характера – знание о «земном», преимущественно материальном бытии.

Однако внутри культуры как «большой», диссипативной и самоорганизующейся системы существует дифференциация на ядерную и периферическую сферы. Поэтому, поскольку священное может быть определено как некоторая высшая ценность (сверхценность), венчающая аксиологическую иерархию культуры и дающая свою санкцию всем остальным ценностям, то данное ключевое различие правомерно соотнести, прежде всего, с ядерными социально-когнитивными структурами религиозной и светской культур. Именно ядро религиозной культуры соотносится с областью сверхъестественного, тогда как ядро светской культуры – с областью «естественного». Что же касается периферии, то в своем объективном измерении она едина у обеих культур и относится, главным образом, к сфере «земной» реальности.