Столкнувшись с совпадениями и расхождениями, которые обращают на себя внимание при первом же взгляде на канонические евангелия (первые три сопоставимы друг с другом, четвертое отлично от них в результате отраженной в нем теологической разработки вероучения), исследователи попытались вывести все четыре текста из одного общего оригинала, отождествляя их то с гипотетическим арамейским Евангелием от Матфея, то с первичным Евангелием от Марка, то с собранием памятных изречений Иисуса, или «Логией», которая стала предметом фантазирования уже во II в. Находки Оксиринхских и Хенобоски-онских папирусов показали, что «изречения» Иисуса на деле составляли самостоятельное евангелие, приписанное апостолу Фоме, наполненное достаточно необычными понятиями, присущими группе, к которой принадлежал автор: сильным пантеистическим акцентом, подчеркнуто дуалистической моралью, явно выраженным антифеминизмом, экзальтацией инфантильной простоты.

Попытка объяснить происхождение евангелий «историей форм», в которые выливались обряды, культ, молитва и более поздняя «демифологизация» текстов, освобождаю щая их от мишуры легенд, наслоений времени, не считаются с тем фактом, что любая религиозная информации откладывается в сознании верующих в мифологической иррациональной, отчужденной форме. Стремление придать религиозному мифу «историческое» оформление не есть плод целенаправленного, волевого решения, оно составляет элемент процесса религиозного отчуждения масс.

С этой точки зрения даже проблема исторического существования Иисуса становится второстепенной.

Желание вернуться вспять, к тому, что может быть «подлинным» в евангелиях, не только неосуществимое, но и глубоко антиисторическое предприятие: миф как выражение некоей духовной потребности и историческое окружение, в котором он возникает, идентифицируются неразрывно.

Это присуще прежде всего тому, о чем евангелия говорят либо не говорят нам, неотъемлемой основе любого исторического исследования: сведениям о месте, даже и об обстоятельствах рождения Иисуса, о его семье, национальном, социальном и религиозном окружении.