По представлениям джайнов, Вселенная состоит из мира и не-мира. Не-мир – это пустое пространство, акаша, недоступное для проникновения и восприятия и отдаленное от мира тройным слоем густой воды и ветра. Мир делится на нижний, средний и верхний. Нижний – нечто вроде преисподней – состоит из семи слоев, наивысший из которых населен божествами, а остальные шесть – грешниками ада, живущими среди гнили и нечистот, страдающими от мучений и пыток. Верхний мир подразделен на 10–11 слоев и 62–63 небесных уровня, на каждом из которых размещено множество дворцов-виманов, где обитают боги и освободившиеся от кармы джайны-сиддхи. Что же касается среднего мира, то это не столько реальная наша земля, сколько серия причудливым образом расположенных океанов, хипелагов и континентов, горных цепей, рощ и прудов со скальными дворцами, райскими кущами, алмазными стенами, хрустальными горами и волшебными деревьями. И хотя где-то здесь обитают и обычные люди со своими повседневными делами, трудно уйти от впечатления, что им в джайнской космографии практически нет места.

Другое дело – боги и демоны. Им несть числа, причем почти все они заняты делом. Кроме тех, кто обитает в среднем мире вместе с людьми (божества гор, рек, мест и т.п.), выделяются четыре класса божественных персон. К низшему из них относятся обитатели верхнего слоя преисподней, бхаванавасины, подразделяющиеся на десять категорий и, по меньшей мере, частично выполняющие функции демонов. Ко второму – божества ванамантара, живущие частично в том же верхнем слое нижнего мира, частично в рощах и на островах мира среднего. Это тоже полубожества-полудемоны. Третий класс – божества светил джйотиша. Светил, включая солнца и луны, великое множество – свои есть у каждого континента. Наконец, четвертый, высший класс божеств – вайманика, живущие в небесных дворцах-виманах. Выше всех божеств – освободившиеся джайны-сиддхи и тиртханкары, обитающие на самом верху верхнего мира небес.

На всю эту крайне усложненную космографию джайнская мифология накладывает свое представление о времени как о системе бесконечно сменяющих друг друга гигантских циклов (графически изображаемых в виде колеса с 12 спицами). В каждом из них 6 периодов нисходящего развития сменяются шестью периодами восходящего: от беззаботности золотого века через упадок и страдание к деградации и кризису, а затем все в обратном порядке. В каждом полуцикле свои 24 тиртханкара, свой Махавира Джина, на 21тыс. лет после смерти которого (пятый период нисходящего развития) приходятся как расцвет джайнизма, так и его деградация и гибель – вместе с деградацией и гибелью всего остального (шестой период – это уже раскалившаяся земля, свирепые ураганы и жалкое прозябание уцелевших людей). Первый из 24 тиртханкаров выступает также в функции культурного героя (Ришабхадатта), а сын Ришабхадатты – первый из 12 идеальных мировых правителей-чакравартинов.

Если принять во внимание, что вся изложенная выше космо-мифологическая картина являет собой лишь крайне упрощенный вариант истинной картины мира, которая веками вырабатывалась и запечатлевалась в томах джайнского канона, то станет вполне очевидным, сколь нелегко было постигнуть все тонкости теории. Впрочем, этого и не требовалось. Главное в джайнизме всегда сводилось именно к практике, олицетворенной подвигами аскезы. Высшей формой аскетизма считалась голодная смерть, к которой многие из аскетов – а подчас и джайны-миряне – прибегали на склоне жизни и которая считалась, видимо, мистическим символом достижения конечной цели.