Ненасилие укоренено так же и в мусульманской антропологии. В ней отсутствует представление о греховной природе человека. Напротив, ислам основан на доверии к человеку. Презумпция честности, как она проявляется в исламе, не предполагает, как правило, документального заверения этой честности. Предполагается, что человек «честен перед Богом», поскольку этой культуре настолько привычен императив намерения, как сообразного велению Бога действия , что она как будто не обращает внимания на документальную подстраховку, позволяющую объективно оправдать себя перед лицом возможного обвинения. К примеру, как известно, исламское судопроизводство, в отличие от западного, построено на институте свидетелей, а не документальных улик.[vi] Когда истец предъявляет иск, а ответчик желает доказать свою правоту, каждый из них должен привести свидетелей, судья же, выслушивая их показания, выносит решение, не занимаясь разысканием улик и не обязательно обращаясь к документальным свидетельствам. Конечно, это преобладающая тенденция, а не абсолютное правило, и тем не менее она весьма показательна.

Более того, свидетельство, согласно исламским представлениям, играет свою роль не только в делах земных (в судопроизводстве), но и в таком важнейшем для человека, во всяком случае, человека верующего, деле, как определение его загробной судьбы. Согласно Сунне, если во время похорон мусульманина три его соседа засвидетельствуют, что это добрый человек, ему обеспечен рай; если же трое скажут, что это плохой человек и он совершал злые поступки, ему обеспечен ад. В данном случае загробная судьба человека решается свидетельствованием соседей до Страшного суда. В связке «намерение-действие» намерению даже отводится ведущая роль. Действия расцениваются по богоугодным намерениям. Именно на этой позитивной антропологии основана известная стабильность исламской цивилизации, выраженная в формуле «В Багдаде все спокойно».

В пророчествах говорится, что ребенок будет играть со змеей, волк и овца будут пить из одного источника. Значит, необходимо, чтобы змея и волк приспособились к ненасильственному со-бытию, не говоря уже о людях. Для преодоления вражды и недоверия, выраженному в ироничной фразе «Все люди братья, но не все по разуму», мы должны до некоторой степени пойти на утрату идентичности, сопрягаемой с прошлым – стереотипами непонимания того, что каждая мировая религия является великой, сплачивая на протяжении веков миллионы людей она должна оцениваться по своим собственным критериям. Только тогда мы сможем заложить фундамент, на котором будет построено более справедливое, более свободное от внутреннего напряжения общество.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://iccr.sutd.ru/

[i] См.: Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М., 1994.

[ii] Cм.: Thorndike E. Human nature and social order. N.Y., 1940.

[iii] Derrida J. Le theatre de la cruaute et la cloture de la representation //L’Ecriture et la difference. P.,1967. P. 121

[iv] См.: Бородай Ю.М. Эротика – смерть – табу: трагедия человеческого сознания. М., 1996. С.134 – 140.

[v] Коран. 5:35.

[vi] Неслучайно то, что именно в христианской культуре, основанной на греховной природе человека, возможна была революция в юриспруденции, предшествующая научным революциям. Ее суть: «признание не есть доказательство»; даже если в том случае, когда оно является истинным, - оно просто истинное признание, т.е. определенное состояние сознания, способного ко лжи, а вовсе не доказательство. Иное дело, если это признание не человека, а, скажем, отпечатков пальцев. Вот тогда оно – доказательство, поскольку отпечатки не способны ко лжи.