В иконичном символизме архитектуры храма Василия Блаженного есть другие особенности, указывающие на него, как на Новый Иерусалим. Весь храм в плане имеет восьмиугольную форму, центральный шатер храма является восьмериком, число же восемь в Православии знаменует собой вечность.(11) Но вечность в плане топографической иконичности — это Небесный Иерусалим. Кроме того, как известно, у храма вначале было двадцать пять глав. Число двадцать пять в Православии также имеет широко известное по Откровению символическое значение. ''И абие бых в Дусе, — описывает св. Иоанн Богослов, — и се, престол стояше на небеси, и на престоле Седящь .И окрест престола престоли двадесять и четыри: а на престолех видех двадесять и четыри старцы седящыя, облечены в белыя ризы'' (Откр.4:2-4). Итак, число глав храма Василия Блаженного также отсылает нас к Небесному Иерусалиму.

Другой пример также из XVI века не менее впечатляющ. В Вербное воскресение на праздник Входа Господня в Иерусалим совершался торжественный крестный ход из Кремля в храм Василия Блаженного, который называли "шествие на осляти". Патриах как живая икона Христа, входящего в Иерусалим, восседал на лошади, которую на длинном поводе вел сам царь. Шествие останавливалось у Лобного места, и патриарх начинал молебен. Затем входили в храм Василия Блаженного, в котором был Входо-Иерусалимский придел, для чтения Евангелия. Затем патриарх опять с Лобного места завершал праздничный молебен и шествие следовало в Успенский собор Кремля. В этом обряде опять видно восприятие храма Василия Блаженного как Иерусалима. При этом вся Красная площадь с молящимся народом становилась огромным открытым храмом, в котором храм Василия Блаженного становился алтарем и престолом, а Лобное место — амвоном (см.Кудрявцева 1996:170,172).(12)

К середине XVII века этот крестный ход претерпел важные и значительные изменения с точки зрения иконотопики Кремля и Красной площади. Шествие от Успенского собора к Лобному месту стало обычным ходом (без осляти). С Лобного места патриарх — живая икона Христа — посылал двоих "учеников", чтобы они привели для него осла. После чтения отрывка Евангелия, посвященного Входу Господню в Иерусалим (Лк.19:29-48), и окончания молебна начиналось собственно шествие на осляти. Таким образом, Лобное место становилось топографической иконой Елеонской горы, по склону которой Господь входил в Иерусалим, Спасские ворота — образом Золотых ворот Иерусалима, Успенский собор — образом храма Гроба Господня (Воскресения Христова), а Кремль — иконотопосом земного и Небесного Иерусалима. Как видим, чин шествия на осляти обрел иконичную точность: шествие стало происходить не в обе стороны, а в одну; направление движения — с востока на запад — стало повторять евангельское (с горы Елеон через восточные Золотые ворота). Крестный ход стал ходом священства и народа в Небесный Иерусалим — в Царство Божие.

Очень важно, что иконотопосом Иерусалима выступил не храм Василия Блаженного, а весь Кремлевский ансамбль. Благодаря усилению иконичности этого крестного хода значительно возросло значение Спасских ворот Кремля. Если крепостные стены выступали в некотором смысле как стены храма, то вне иконотопики не могли остаться и главные врата крепости или города. Город (любой христианский город) есть иконотопос не только земного, но и Небесного Иерусалима, но в храме наиболее чистой иконой Небесного Иерусалима является алтарь; врата же ведущие в него, называются Царскими Вратами. Так главные ворота града становятся иконотопосом Царских Врат алтаря. Схематично эту иконотопику можно выразить следующим образом: Царские Врата алтаря — врата храма (ранее врата, ведущие из притвора в храм назывались Царскими) — врата обители, монастыря (их называют обычно святыми — врата града (Золотые, Спасские).

***

Топографическую иконичность можно представить в виде концентрических княжество (епархия)®город ® детинец (кремль) ® храм ®кругов:(13) алтарь Горний Иерусалим (Царство Небесное). Поскольку алтарь®страна (Святая Русь) ® есть икона Небесного Иерусалима, то у описанного нами круга совпадают начало и конец — совпадают в Горнем Иерусалиме, соединяются как образ и Первообраз. Эту схему можно представить и в следующем виде: алтарь есть икона Небесного Иерусалима, храм — икона алтаря, монастырь — икона храма, град — икона монастыря, епархия, княжество — икона града, Святая Русь — икона епархии (княжества), града, монастыря, храма, алтаря и Горнего Иерусалима. При этом вся страна осознается как одна большая наземная икона, как земное царство устрояемое во образ Царства Небесного. Святая Русь — это образ Божий Руси, это идеальная светлая божественная икона Руси, это та часть ее, которая на Страшном Суде удостоится Царствия Небесного. Святая Русь — это душа Руси, это идеал, к которому призван стремиться народ, вся страна.(14) Построить Царство Божие на земле невозможно, и такой заповеди у христианина нет, но можно иконично обустроить землю во образ Небесного Иерусалима, тем самым освящая свое пребывание на земле, подготавливая себя к переходу в вечность.