Седьмой Вселенский Собор не определяет, какое вещество должно быть взято для создания и для написания иконы, только указывает, что материал, избранный для нее, должен быть прочен. Собор благословляет писать иконы на стенах, красками и мозаичными плитками, и на досках, делать изображения на металле и на камне и иными способами. И в этом смысле дает всякому искусству послужить созданию икон и благословляет и освящает всякий материал, различное мастерство и различные виды искусства. Церковь не отвергает краски, растертые на воске, какой была живопись первых веков, или на яичном желтке, - об особо избранный способ иконописания, освященный церковной традицией. Церковь благословляет и иконы, написанные красками, растертыми на масле и на различных видах смол, на лаках и на всевозможных составах. Все это богатство применяемых в иконах веществ может стать достоянием Церкви и освятиться и благословиться .

Апостол Лука, написавший первые иконы, - Божией Матери со Спасителем Младенцем на руках и Спасителя, по преданию, написал их воском - способом энкаустики. Он не создал какого-либо нового способа живописи, до него не существовавшего, но написал так, как было принято в его время. Написал тем способом, который был распространен в античном мире. Апостол Лука не отнесся с пренебрежением к тому, что было создано в языческой, чуждой откровения, почти лишенной света культуре, но использовал приемы этого искусства и освятил их.

Не случайно Церковь, начиная от апостольского времени, восприняла приемы не культового искусства, не искусства, связанного с изображениями, предназначенными для языческих храмов, но искусства простого, которое было связано непосредственно с жизнью. Быть может, наиболее близкими иконе изображениями были портреты, и в особенности портреты, которые писались для того, чтобы сохранить черты покойного человека. По обычаю, сложившемуся еще до Рождества Христова, в склепах помещали надгробные портреты усопших. Особенно много сохранилось портретов Александрийской школы, написанных способом энкаустики. Несколько таких портретов, прекрасно сохранившихся, находится в Лувре, и, глядя на эти портреты, сразу и невольно думаешь о ранних иконах. Так близки, так сродни им эти портреты. Видимо, и апостол Лука, первый в Церкви иконописец, на котором почило, по преданию, благословение Божией Матери, был в приемах своего искусства очень недалек от современных ему портретистов, и близость эта не случайна.

До нас не дошли иконы, непосредственно написанные апостолом. Хотя многие древние иконы приписываются апостолу Луке, но надо думать, что они ведут свое возникновение от икон, написанных апостолом Лукой, приближаются к ним, сохраняют некоторое преемство, однако вряд ли какая-либо из дошедших до нас икон является непосредственным трудом святого апостола и евангелиста.

Апостол Лука был образованным в античном смысле человеком, видимо, изучал он и современную ему живопись. Надо думать, что когда он писал Матерь Божию и Христа, то придерживался правил и приемов того искусства, которому был обучен. Судить об этом, хотя бы отчасти, можно по тем священным изображениям, которые сохранились от первых веков христианства. Думается, что такая преемственность иконы от живописи античного мира была, и преемство это бесконечно драгоценно. Так благословилась, так не осталась чуждой Церкви культура, не знавшая полноты Откровения, так не было отвергнуто усилие многих поколений создать достойное изображение человеческого лица, изображение человека, которое почти всегда до некоторой степени является священным, вернее, являет в себе, едва зримым образом, эту возможность.