«Оттепель», конечно, являло собой светлый период некоторого оживления на почве изучения буддизма. Советские буддологи осмелились (неслыханная дерзость!) даже выпустить несколько выпусков издававшегося ещё до революции научного журнала, публиковавшего переводы буддийских текстов – «Библиотеки Буддики». Впрочем, как и следовало ожидать, «оттепель», как всё хорошее, быстро закончилась. Начались «весёлые застольные» 70-е. Леонид Ильич, как известно, всяческих новшеств не любил, с религией особо не цацкался. Журнал, естественно, закрыли, буддологов разогнали. Однако Ильич слабел, контролировать ситуацию ему становилось трудновато. Не удивительно, что уже к концу 70-х отечественная буддология снова робко подняла голову. Ну а уж с началом перестройки, само собой, наступил «золотой век» для опальных ранее течений науки.

Однако что же могут предложить учёные умы нам, простым читателям? Оказывается, достаточно много.

Вряд ли я ошибусь, если скажу, что практически каждый, кто серьёзно изучает дзэнские боевые искусства, в той или иной мере знаком с трудами известнейшего российского буддолога Н.В. Абаева. Его книги посвящены прежде всего воинским искусствам Китая, а также психоэнергетической системе Цигун. Несомненно, эти труды несут в себе огромную ценность, так как написаны они не просто человеком, который увлекается восточной экзотикой, а учёным, который посвятил изучению буддизма многие годы своей жизни. Книги Абаева хорошо читаются, так как написаны живым, простым языком, и в то же время полны ценной информации, которую зачастую не найдёшь во многих других популярных изданиях, посвящённых буддийским боевым искусствам.

Правда, коллеги Абаева обращают внимание на то, что в книгах Абаева чувствуется сильное влияние идей западных проповедников дзэна – Д. Т. Судзуки и А. Уотса, учение которых являет собой уже не традиционный дзэн, а его западную интерпретацию. Впрочем, возможно, так и должно быть: для европейской части России учение Судзуки может стать более понятным и привлекательным, чем учения традиционных мастеров дзэна.

Чрезвычайно интересны исследования московского учёного А.Н. Игнатовича. Специализируется он на изучении японской буддийской школы Нитирэн, однако его переводы буддийских канонических текстов и труды по китайскому буддизму указывают на широчайшие интересы этого человека. Те же, кто интересуется именно японским буддизмом, должны обязательно разыскать работу этого автора «Буддизм в Японии: очерк ранней истории». Это, пожалуй, самое полное и качественное сочинение по истории зарождения буддизма в Японии.

Учёный из Санкт-Петербурга Е.А. Торчинов является ведущим специалистом страны по изучению взаимодействия двух культур – буддийской и даосской. Вообще тематика его исследований очень разнообразна: это и метафизика буддизма, и его направления, и особенности национальных буддийских школ. Огромное внимание Торчиновым уделяется китайскому буддизму, поэтому рекомендовать его читателю я стал бы именно как китаеведа.

Впрочем, хватит. Как читатель, видимо, помнит, я не собирался устраивать обзор российской буддологической науки. Эта тема отдельной книги или хотя бы научной статьи. Наша задача значительно проще: в общих чертах обрисовать ситуацию, которая возникла на постсоветском пространстве в отношении буддизма. Надеюсь, с задачей этой я правился. Впрочем, об этом судить читателю.

Новое, величественное знание поселилось в душе Будды. Он знал, он всем своим существом ощутил, что постиг Итину. Он избавился от страданий. Он никогда больше не будет страдать… Однако даже теперь, когда он обрёл Освобождение, Будда никак не мог освободится от колебаний. Истина, открывшаяся ему, была слишком глубокой, слишком сложной, чтобы её могли постичь люди. Его истина была новой, у неё не было корней, за которые можно было бы зацепится здесь, в этом мире. Постигнет ли человек то, что досталось ему путём невероятных усилий? Сможет ли кто-либо ещё повторить его путь, пойти по его стопам? Есть ли польза от его знания, которое принесло освобождение лишь ему одному? Эти нелёгкие вопросы терзали душу Будды. Душу, которая познала величайший покой и величайшее страдание…

Он знал, что всё произойдёт именно так. Люди смеялись над ним. Они не поняли его учения, они не приняли его. Он не мог их судить. Даже теперь, ставши Буддой, он оставался для них всего лишь чудаковатым царским сыном, который измышлял от безделья всё новые и новые доктрины. Весь Варенаси потешался над его первой проповедью, видя в ней лишь возможность повеселится. Но чего он ожидал? Разве можно было начинать проповедовать, не имея никакой опоры? Разве имел он право учить целый народ, не обретя ни одного ученика, не имея ни одного последователя? Разве имеет он авторитет, необходимый для того, чтобы его хотя бы выслушали? Нет! Не так нужно начинать Проповедь. Не уличным проповедником он рождён. Он – Будда, он – спаситель мира, и его учение могут постичь лишь те, кто сам ищет Истину. Он ещё раз вернётся в общину. Вернётся, чтобы повести общину за собой.