– Учитель! Ты предлагаешь мне управлять общиной на равных с тобой. Но ведь я ничего не достиг! Чему же я буду учить других? Разве готов я нести твоё учение, не постигнув его конечной цели? Мне рано ещё учить других, учитель! Я всего лишь твой учений.

Арата скорбно молчал. Да, пришло время расставания, он это чувствовал. За мягкими словами этого юноши скрывалась огромная сила, большое понимание. Теперь он должен набраться решимости, чтобы сказать ему правду. Не то, чтобы он не понимал, что Гаутама сам чувствует, что ему уже тесно в рамках его учения, но он должен был признать это сам. И Арата вновь заговорил:

– Мне нечему тебя больше учить, Гаутама! Мне нечего тебе больше дать. Я могу лишь разделить с тобой хлеб и свой авторитет…

По лицу Сиддхартхи пробежала тень, но он тотчас же вновь улыбнулся – улыбнулся немного печальной, но такой же приятной улыбкой, которая всегда освещала его уста.

– Я ведь не за властью и не за хлебом пришёл сюда. И то, и другое у меня были. Я пришёл, чтобы разгадать секрет смерти и страданий. Но раз и ты, учитель, не смог передать его мне, значит, и твоё учение неполно. Я очень благодарен тебе: благодаря твоей практике, я познал, что значит управлять телом, что дух стоит над плотью, что человек может победить себя. Но я не вижу, как можно победить смерть… Я должен продолжать поиски, учитель. Я должен найти истину. Для этого я оставил всё…

Арата смотрел прямо в лицо Сиддхартхи. В его глазах стояли слёзы…

– Ты прав… Иди. Иди, Гаутама, ибо ты уже более мудр, чем твой учитель. Я не могу больше тебя учить, но может быть, вскоре ты станешь учить меня. Я выдал всё…

С этими словами великий отшельник привлёк к себе Сиддхартху и крепко его обнял. Всей душою своею он чувствовал боль, ибо даже его закалённое сердце плакало, предвидя, что такого ученика у него больше никогда не будет…

Буддийскую литературу можно разделить на три достаточно чётко разграниченных раздела. Это, в первых, доктринальная литература, предназначенная для всех буддистов в целом. В ней очерчены основные черты буддийского учения, которые должен знать как буддист-монах, так и буддист-мирянин. В канонической литературе этот раздел представлен Сутра-питакой. Во вторых, это специальные буддийские психотехники и йогические практики, которые должны предназначались для достижения особых состояний сознания. Только в подобных состояниях и возможно было обрести понимание, ибо в обычном своём состоянии человеческое сознание слишком слабо и мятежно для усвоения истины. Первоначально эти психотехники открывались лишь монахам, однако со временем их стали практиковать и многие миряне. В наше время буддийские и йогические практики не являются секретом ни для кого. Каждый, кто найдёт в себе терпение покопаться в библиотеке или Интернете, может обнаружить множество руководств по медитации или йоге. Другое дело, что осваивать эти упражнения самостоятельно, без помощи опытного учителя большей частью бесполезно, а иногда и опасно. Этот раздел в буддийском каноне представлен Винная-питакой. И, наконец, в третьих, буддийская литература представлена философскими трудами. На этом, третьем разделе, представленном в каноне Абхидхарма-питакой, мы остановимся подробнее. Ибо именно на поле философии вклад буддизма в мировую культуру огромен.

Дело в том, что, в отличие от христианства, буддийские философы не были так сильно привязаны к канонам учения, как их христианские собратья. Покидая этот мир, Будда завещал своим ученикам никогда не размениваться на мелочи, следуя не букве, но духу Учения. И, надо сказать, этот его завет ученики восприняли всем сердцем. Не случайно слово «секта» в буддийском понимании не имеет того негативного смысла, который вкладывают в это слово христиане. Секта для буддиста – это не ересь и не раскольничество, это всего лишь один из вариантов буддийской практики. Чем больше сект, тем больше возможностей для раскрытия своего потенциала.

Причём наблюдался такой интересный феномен, что многие философские труды буддийских авторов только косвенно касались сути буддийского учения, а иногда и не соприкасались с ним вовсе. Темы, которые интересовали буддистов, были самыми различными: и социальная жизнь человека, и его здоровье, и устройство общества, и модель мира, и вопросы, которые близки современной науке. Буддисты, в отличие от своего учителя, стремились объяснить всё, объять необъятное. И нельзя сказать, чтобы с этой задачей они не справились. Ибо именно буддийское учение поражает своей целостностью, всеохватностью, широтой и грандиозностью картины мира. Не случайно многие философские категории и понятия Западом заимствовались именно из буддийских концепций.